Я вздрогнула. Живот тянул, в голове звенело. Но оправдываться было бесполезно — ответ всегда один: лентяйка, обуза, на шее сидит. А потом — удар похлеще.
«Этот ребёнок нам не нужен!» — муж стоял в дверях с каменным лицом. — «Хорошо, что с прошлой беременностью выкидыш был — не родился бы и не мучился. Живём у матери, денег нет, а ты всё плодишь, как будто в крольчатнике! Хватит мне жизнь портить. Выбирай: либо я, либо твой живот!»
Мир рухнул. Я не узнавала в нём человека, который раньше держал меня за руку и обещал вечную любовь.
…Всё началось с телефонного звонка. Я тогда работала на АТС, он — связист из военной части. Сначала звонил по работе, потом разговоры стали тёплее. О погоде, о фильмах, просто ни о чём. Голос у него был ласковый, с хрипотцой.
— Света, а давай встретимся? Просто кофе. Без обязательств, — однажды предложил.
Я подумала: ну а почему нет? Согласилась. И не пожалела. Он пришёл высокий, улыбчивый, пахнущий мятной жвачкой. Через месяц уже знал, какие цветы я люблю, где родинка на плече, и как меня успокоить одним взглядом.
— Я приеду за тобой. Заберу в Москву. Ты у меня как за каменной стеной будешь, — шептал он.
Так и сделал. С чемоданом, букетом роз, и теплом в голосе. Родители мои обняли его. Мама плакала, папа шепнул:
— Смотри, не обижай. Голову оторву.
Поначалу всё было сказкой. Москва, крошечная квартирка, но своя. Работа, прогулки, кино. Он действительно носил меня на руках. Но всё это закончилось, когда в нашу жизнь вошла тётя Зина — его мать.
С порога — фырканье, оценивающий взгляд и язвительный голос:
— Осваиваешься в столице? После вашей глуши, должно быть, непросто? Главное — не мешай Ромочке карьеру строить. Рожать ему детей не надо. Сама как-нибудь справляйся.
Я сглотнула обиду. Но это было только начало. Она приходила без звонка, критиковала всё: мою еду, мою речь, мою одежду. Рома сначала пытался заступаться, но под её давлением быстро сдался.
Когда я впервые забеременела — думала, может, внук растопит её сердце. Но она закатила скандал:
— Ты его погубишь! Молодой парень, перспективный, а ты с пузом приперлась! Я тебя предупреждала!
Тогда и случился выкидыш. На шестой неделе. Она даже не пришла в больницу. Только буркнула:
— Ну хоть не родился. Не мучился бы.
А Рома… Рома молчал. Потом сказал: «Извини. Я был в шоке». А я — простила. Как дура.
Мы расписались. Свекровь на свадьбу не пришла — у подруги, мол, поминки, «восьмой муж умер». После свадьбы — переезд к родителям. Однушку сдавали. Нам досталась крошечная комната. Тринадцать метров и ни капли уюта.
А в доме начался настоящий ад. Коммуналка с монстром. Тётя Зина правила как царица. Её слова — закон. Готовлю — не так, убираю — плохо, сижу — обуза.
— Ты вообще что умеешь? — шипела она. — Только воздух портишь.
Я старалась держаться. Но однажды на третьем месяце беременности упала — давление. Лежу, отдышаться не могу. А она влетает:
— Развалилась! Поднимайся, полы грязные!
Я тихо попросила дать отдохнуть. Она подскочила — и влепила мне пощёчину. Я схватилась за живот и закричала:
— Рома! Мне плохо!
Он подбежал, вынес на руках, вызвал скорую. Диагноз — угроза выкидыша. Опять.
В палату она приходила каждый день:
— Валяешься тут, как барыня! На работу бы пошла!
Я плакала. Медсестры просили её не приходить, но она находила пути. После выписки — всё повторилось. И снова выкидыш.
Прошло полгода. Тишина. Я молчала. Он молчал. Потом я узнала: снова беременна. И внутри — страх. Радость — ноль. Я сказала ему:
— Я жду ребёнка.
Он посмотрел как на преступницу.
— У нас нет условий. Сделай аборт. Или я ухожу.
Я ушла. Не делала аборт. Но ушла от него.
Сняла комнату. Работала на АТС и по вечерам мыла полы в магазине. Познакомилась с Мироном — лейтенантом. Он ухаживал красиво. Без лишних слов. Просто был рядом. Через полгода предложил замуж.
— Свет, давай начнём сначала. Я всё понимаю. Ты сильная. Я с тобой.
Я попросила времени. Поехала домой, к родителям. По пути — заехала к Ленке, подруге. Рассказала всё. Та выслушала. Поддержала. А потом, как оказалось, сдала меня Ромке.
Через пару дней — звонок в дверь. Он. Стоит, небритый, глаза опухшие:
— Света… Я всё осознал. Прости. Вернись. Без тебя пусто.
Мама встала, перекрестилась и сказала:
— Уходи, пока цел. Второй раз дочь не отдам.
Он ушёл. А на следующий день — снова. Сидит под подъездом, смотрит в окна. А потом — нож. Напал, когда я шла из магазина. Брат спас. Вызвали полицию. Увезли его.
Я больше не могла оставаться. Уехала к Мирону. Мы расписались. Было тепло. Добро. По-настоящему. Поначалу.
Потом — выпивка. Редко. Потом чаще. Крики. Потом — рука. Я узнала этот взгляд. Страх вернулся. Сын родился — думала, изменится. Нет. Только хуже.
Я снова осталась одна. С ребёнком. Без помощи. Но уже не сломалась. Работала. Тянула. Воспитала сына. Он — гордость. Добрый. Умный.
Сейчас мы вдвоём. У нас — своя квартира. Моя. Купленная потом и кровью. Ромка живёт в той однушке. Один. Часто пьёт. Мирон — куда-то пропал. А я? Я улыбаюсь. Потому что теперь точно знаю: себя никому не отдам.
